Абхазия зимой, привлекательна и потрясающе прекрасна, как и в любое другое время года. Каждое время года несёт свои краски и ассоциации. Лето – жара, люди, движуха или даже суета. Вся Абхазия, словно Сухумский питомник. Местным надо успеть заработать на жизнь вне сезона, а так же на многочисленные свадьбы, крестины, похороны, которых осенью и зимой у них бесчисленное множество, как и количество родственников. Правда есть те, кто не торопится даже летом, за них и вокруг них уже бегают другие. Абхазское население встречает, провожает, торгует, возит, заселяет, обслуживает, наливает, кормит, поит многочисленных гостей. Приезжим надо успеть посетить максимальное количество достопримечательностей, сгореть до состояния шоколадки, попробовать все предлагаемые вина, а так же чачу, аджику, настоящий горный мёд, местный сыр и т.д. Вот и мечутся все сразу. Вся эта картинка живо напоминает братьев наших меньших или прородителей человечества.
Ранняя осень похожа на лето, разве только все бегают помедленней. Абхазы просто устали, а приезжие это уже люди в основном пенсионного возраста. Краски приобретают другой оттенок. Проводы уже чаще, чем встречи. Абхазия похожа на вытянувшуюся в последнем прыжке, перед тем как настигнет свою жертву, пантеру. И … прыжок, всё сезон окончен. Здравствуй, сбор кукурузы, время свадеб и обмена денежными знаками на мероприятиях, проходящих в каждом доме.
Зима – это время, когда кажется, что благословенная земля, словно огромное животное, а вернее гигантский буйвол, который кстати, в Абхазии не редкость, глубоко и мощно дышит набираясь сил и энергии. Всё замерло, хотя свадьбы всё ещё продолжаются. Мандарины, киви и хурма уже собраны и отправлены по назначению. Время планов, надежд, воспоминаний.
Весна – Абхазия это человек, который не встал по будильнику. Впереди ещё масса времени, а оказывается, что ты уже опоздал. Судорожно белят, красят, сушат и с нетерпением ждут гостей.
И снова поехали…
Я еду в Абхазию зимой, чтобы увидеть, услышать, почувствовать её настоящую. Абхазию — страну души, страну невероятной, почти детской искренности и в той же мере кавказской скрытности, подозрительности и силы, как клинок чуть – чуть выглядывающий из ножен.